АНТИХРИСТ И МАСОНСТВО (ANTICHRIST AND FREEMASONRY)

Когда покойный монсеньор Бен-сон, теперь уже больше десяти лет тому
назад, решил, что тема пришествия Губителя представляет подходящий
материал для романа, он стал искать те предположительные
обстоятельства, которые неумолимо говорили бы о пришествии зла и того,
кто — зло во плоти. Ему удалось найти множество таких обстоятельств, и
среди этого изобилия он выбрал лишь некоторые. Одним из самых
подходящих для его цели и для его пристрастий — пристрастий
воинствующего церковника католического образца — стал масонский Орден.
Он, возможно, даже набросал на бумаге что-то вроде генерального плана
или схемы будущего развития масонства — чтобы впоследствии развернуть
его в произведении — плана, представление о котором мы легко можем
составить, изучив его фантастическую притчу. Я изложу его до той
степени подробно, до какой это будет необходимо для уяснения сути его
критических замечаний. Можно коротко обозначить этот пророческий план
масонского нашествия, которое должно наступить где-то через столетие, в
следующих нескольких пунктах: (1) воображаемое великое пришествие
евреев в Орден, (2) отказ внутри Ордена от всякой идеи Бога, (3)
специальное разоблачение роли Марк-масонства, что понятно, если связать
его с Отметиной (Mark) Зверя, (4) ответственность масонства высших
степеней за антирелигиозное движение, охватившее весь мир,
(5) допуск женщин в масонство, как весьма ловкий ход, (6) ассоциация
Антихриста с масонством,
и это, касательно первого, есть единственное его появление в книге, (7)
переход всех планов будущего развития и братства народов в руки Ордена,
в противоположность тем понятиям о единстве и духовном братстве,
которых придерживается церковь, (8) учреждение нетеистической формы
религиозного обряда — religion in-fame, — основанной на масонском
ритуале, (9) осуждение церкви отныне и вовек. Подобные небылицы могут
поразить разве что читателей, искушенных в романтической литературе, а
отнюдь не в предметах исторического свойства, вроде молодых девушек или
неопытных жен, и пробудить в них сомнение в том, не являются ли их отцы
и мужья членами масонской ложи. Масон же, которому бы случилось
познакомиться с подобным сочинением, сказал бы, что монсеньор Бенсон —
священник именно той церкви, что долго поносила масонство, более того —
что он сам в свое время обратился в другую веру, а еще что люди такого
рода склонны впадать в крайности. Однако исчерпывайся его позиция лишь
этим, не было бы смысла в обсуждении, и чтобы сделать критику
плодотворной, я предлагаю исключить фантастические обвинения в адрес
скрытых таинств Ордена — ведь эти обвинения не представляют для нас
интереса, — а рассмотреть то, что заслуживает внимания.
Церковь и мир. За вышеописанным предсказанием стоит древний, знакомый
всем нам миф о том, что перед концом мира в смертельной схватке,
именуемой словом Армагеддон, сойдутся силы римской церкви — как сущей
свидетельницы Христовой — и всех сил Аполлиона, представляющих сущность
этого мира. Не говоря уже о том, что не будет никакой такой схватки —
поскольку Божественный дух медленно, в течение столетий изменит
сущность духа этого мира, и в церкви, и в миру, — следует только
отметить, что мы здесь встречаемся с традиционным притязанием
католической церкви на свою исключительность как единственной церкви
Христовой. Из подобного самомнения тем не менее вытекает определение,
даваемое — по причинам иногда неясным, а иногда вполне прозрачным —
католичеством масонству и тайным обществам (им предъявляется то же
обвинение) как организациям, чьи дела противостоят делам церкви в этом
мире. Если эта точка зрения соответствовала бы свидетельству
исторических фактов, которые мы, масоны, в помощь нашим же врагам
повсеместно разыскиваем — но которые они всегда используют предвзято —
нам осталось бы придерживаться позиции самой католической церкви перед
лицом соперничающих с ней истолкователей Божественной истины. С высоты
своего положения она не может быть поколеблена притязаниями
представителей других ортодоксии — как апостольских церквей, так и всех
сект вообще. Однако тот член Братства, который
знает, в чем состоит истинная цель, знает скрытый и открытый смысл
таинства, дарованный ему при посвящении, тот знает — и верит, что так и
будет, — что масонство останется непоколеблено, даже если великие ложи,
великие вос-токи и верховные советы все вместе отступятся от себя
самих. Если в некоторых странах и в некоторое время аппарат лож служил
или служит какому-нибудь заговору, подрывной деятельности вообще или
ложной философии и религии, то франкмасонство не более ответственно за
подобные вещи, чем вся католическая церковь за отравление причастия,
совершенное известным понтификом из семьи Борджиа.
Марк-масонство. Об основном предмете сказано достаточно, что же
касается вообще права монсе-ньора Бенсона говорить о масонстве, в его
сочинении есть один иронический момент, важный в данном аспекте.
Благодаря загадочной иронии судьбы, делающей в конце концов всю его
нескрываемую враждебность попросту смехотворной, монсеньор Бенсон
выбирает в качестве центрального элемента своего плана развития
Братства орден Марк-масонства — тот самый орден, который среди всех
степеней, не относящихся к Цеху, менее всего известен на континенте и
менее всего связан с каким-либо историческим событием — одним словом,
попросту является самым символическим, по сравнению с каким угодно
другим масонским органом. Противники масонства не могли сделать ему
большей услуги, выбрав Марк-масонство мишенью своих нападок по части
меры масонского вреда — политического или религиозного.
Церковная мистика. Я надеюсь, что в моем сочинении мне удастся осветить
вопрос, касающийся присутствия внутри высших степеней — как и внутри
цеховых — второго смысла их символики. Однако этот последний не имеет
никакого отношения к так называемой естественной религии,
идеалистическому пантеизму, монизму — и меньше всего к материализму и
позитивизму. Он имеет отношение к тому великому переживанию, какое
составляет основу любой религии, а именно к пути, на котором душа
обретает себя в Боге. Я верю, что священнодействие христианского
образца самым совершенным образом отражает таинство спасения, и именно
в этом смысле можно сказать, что в церкви присутствует вселенский, или
католический, образ таинства. Но с другой — и в то же время той же
самой — стороны, я знаю, что существуют установленные,
институализованные мистерии иного склада, которые, тем не менее, даны
человеку для того, чтобы он нашел драгоценное искупление, скрытое от
него, не в одном лишь единственном Святом месте. Как мистик и — в таком
качестве — как тот, кто миролюбив по отношению к другим исповеданиям, я
с той же искренностью, что и мон-сеньор Бенсон, могу повторить любую
строчку или фразу из «Pange, lingua» (Славься), вплоть до тех слов,
которые, по его предположению, просияют во всей своей славе над бездной
хаоса, в котором погибнет порядок мироздания: Рго-cedenti ab utroque,
Compar sit laudatio. Также я знаю, что наступит время и этот мир вместе
со всем своим великолепием перестанет быть — хотя и не так, как это
обычно представляют, и священная церковная музыка, выражающая
страдание, гнев или торжество, будет среди того, что войдет в новый
порядок в тот час, когда Божественная тайна будет провозглашена для
каждой души человеческой и когда Божественный порядок спустится с небес
на землю. Поэтому вместе с валлийскими бардами я могу сказать, что не
отвергну ни одного таинства, на чем бы оно ни зиждилось. При этом я
заявляю также, что не могу разделить суждения тех Стражей, стоящих при
Вратах, что отказываются в своем рвении признать равенство равных и
достоинство достойных — поскольку эти стражи слепы. Вселенская
всеохват-ность масонства, в своем коренном понимании и в дальнейшем
развитии этого понимания, что будет разворачиваться в истории ра-мого
масонства при помощи тех сил, которые действуют теперь в мире, — того
же корня, что и Церковь, стоящая над церковью, и посему — как я считаю
— наступит то время, когда они воссоединятся.

Масонская энциклопедия