АКАЦИЯ

Это дерево, образ которого тесно связан с памятным эпизодом масонской
легенды, считают символом бессмертия. Такое толкование объясняется,
по-видимому, его чрезвычайной природной живучестью — Дю Пратц говорит,
что если на его ветвях сохраняется хотя бы небольшое количество коры,
то они, будучи просто вкопаны в землю, пустят корни. Существует
несколько пород акаций, среди которых есть Acacia vera (называемая еще
египетским терновником, или Acacia seyal), из которой добывают
гуммиарабик. Она соответствует дереву ситтах, или ситтим, из книг
Исхода и пророка Исайи. Именно его древесину использовали при
строительстве ковчега завета и жертвенника в скинии. Христианское
предание говорит, что из его колючих побегов был сделан терновый венец
Христа. Если же верить псевдоисторической лекции степени Новиция и
Рыцаря Св. Иоанна Богослова, то из него был изготовлен и сам крест
Распятия. Я не знаю ничего о происхождении этого предания, но,
возможно, опираясь на него, Гора-
ций Уолпол называет акацию «наиблагороднейшим из всех деревьев»,
уподобляясь в чем-то драматургу елизаветинской эпохи, назвавшему Христа
«первым из благородных, когда-либо живших на земле». Горящий Куст
(Неопалимую Купину) вслед за иудаистс-кой традицией, которая называет
его просто терновым кустом, соотносят с Aqua nilotica. Красное и белое
цветение деревьев считалось в Египте священным — один из героев
народного сказания, отыо сящегося к девятнадцатой династии, кладет свою
душу на сохранение в лепестки бутона самого высокого дерева, что растет
в Долине Акации. По Парацельсу, это дерево обладало лечебными
свойствами, он использовал его вместе с другими ингредиентами как
пластырь для ран, а также, по-видимому, для остановки крови.
Знак бессмертия. Мне не удалось проследить реальную связь акации с
погребальными обрядами, и я не вижу смысла причислять ее к похоронной
символике. Она скорее принадлежит к символам жизни после смерти —
именно об этом свидетельствует масонский Мастер, согласно старому
французскому Катехизису, когда в подтверждение своего статуса он
говорит: «Акация ведома мне». Кое-кто утверждает, что в Аравии ее
посвящали солнцу, однако этому нет никаких доказательств. Также ее
необоснованно отождествляют со златой ветвью Вергилия, на самом деле
являвшейся ветвью вечнозеленого дуба. В третьей символической степени,
со-
| гласно классификации масонского Ордена Мемфиса, Достопочтенный Мастер
объясняет, что «ветвь акации... это эмблема, означающая ревностное
радение, жажду достижения истины — жажду, которую должен лелеять и
хранить в своей душе каждый Мастер, будучи окружен растленными,
предающими истину людьми». Это, однако, всего лишь хитроумная уловка
ритуала, искусное изобретение, уводящее нас от истины: оно лишь
характеризует обряд, который сам и ввел его в употребление, а также тот
период в истории французского масонства, в который она появилась на
свет. Подводя итог, можно сказать, что несмотря на свой масонский
статус похоронной эмблемы, акация по сути своей означает жизнь, а
церемониал, с которым она соотносится, — это, вне всякого сомнения,
воскресение кандидата. Она появляется, символизируя собой лишь часть
истории, которая, в свою очередь,
j наделена смыслом более глубоким, нежели обнаруживающий себя на I
поверхности. Герметическая роза (The Hermetic Rose). С моей точки
зрения, в мистическом смысле акация, подобно самой герметической розе,
есть образное представление нашей внутренней природы. Как эта роза — из
недр горного камня, так вырастает из зачатков природы земного человека
цветок духовного существа: наши способности раскрываются изнутри, как
его лепестки. Как один за другим распускаются цветы акации до тех пор,
пока ветка, отягощенная ими, не склонится к земле, так из одного корня
и из одного ствола происходят те силы, что скрываются внутри нашего
существа. Как жизнь пеликаньего выводка поддерживалась пищей и заботой
родителей в известном предании, так жизнь нашего тела питаема сокрытым
в нас духом — наша внутренняя природа обеспечивает внешнюю. В нас
всегда больше сокрытого, а наши возможности превосходят то, чего мы
действительно достигли,
— нам еще многое предстоит, ведь говорят мистики, что внутреннее старше
внешнего. Такие предварительные соображения приводят нас к осознанию
того, что акация олицетворяет вечное и не подверженное смерти в нашей
природе — посаженная, чтоб означить место упокоения тела тленного, она
свидетельствовала о том, что Мастер жив, и о том, что его жизнь есть
наше торжество. План недостроенного Храма не пропал, а был спрятан —
мастерское слово было где-то сохранено и со временем снова откроется
нам. После же слабого света метафорического воскресения придет истинный
свет с Востока, от ясной утренней звезды, возвещающий воскресение
духовное, воскресение настоящего нетленного человека во всей его
благодати и сиянии истины. Девизом тому будет начертанное на акации
Resurgamus nos (Воскреси нас).
Знак невинности. Акация по-гречески Г| акаоа, и то же самое слово
означает простоту, невинность и душу, отвращающуюся от дурного как
будто под влиянием инстинктивного ужаса. Однако не следует чрезмерно
полагаться на слова, и я не стал бы вообще упоминать об этом
филологическом казусе, если бы его не приводили при любом удобном
случае. Если мы подумаем, то тут же поймем, что невинность
Мастера-строителя значила так же мало для тех, кто посадил ветвь акации
на его могиле, как чистота и незапятнанность Великой Жертвы Христа —
для тех, кто якобы выбрал древесину ситтим для креста Распятия. Именно
создатели мифа о Хираме, считая необходимым, чтобы их
духовное знание символизировалось растением, посаженным на могиле их
легендарного Мастера, выбрали для этого акацию — знак воскресения и
бессмертия, как бы надеясь на то, что в некоем будущем таинстве смерть
отступится от погребенного, и он с этого момента обретет жизнь вечную.
Тем не менее в ритуале Третьей степени это их намерение, опиравшееся,
по всей видимости, на богатейший опыт античных мистерий, прочитывается
с немалым трудом, и вряд ли можно назвать их символический эксперимент
удачным. Позже на Европейском континенте — в святых местах, что в
городе Лионе, — среди мартинистов и членов Строгого Послушания
появились те, кто уже смог понять значение этого символа. Правда, они
смотрели на него своим особым способом, и — незадолго до конца XVIII
столетия — получилось, что Хирам воскрес. Да, вслед за Элифасом Леви я
могу повторить: «И я верю в воскресение Хирама», но — при том, что
любители считать акацию символом невинности так и останутся не
разубежденными, — для дела масонства это не будет иметь никаких
последствий. Точно так же не имело бы последствий и точное установление
связи акации с похоронным церемониалом — ведь величие Третьей степени
основано не на смерти и похоронах Мастера-строителя, а на духовном
воскресении ее кандидата. Некто доктор Фредерик Дальхо, известный как
масон высших степеней из Южной Каролины, утверждал в своей
торжественной речи 1802 года, что такая связь все-таки существовала, а
именно: древние иудеи имели обыкновение высаживать акации на могилах,
правда, не в качестве знака бессмертия, о котором у них были
представления весьма смутные, и не в качестве знака воскресения, о
котором они вообще ничего знать не могли, а в качестве указательного
знака, предостерегающего их священников, которым «запрещалось
пересекать участок могилы». Этот факт — если бы он был фактом — не
имеет для нас никакого значения, ибо наша забота — символы, а не
указатели, как это здесь представлено. Тем не менее я сверился с
источниками и выяснил, что доктор Дальхо в утверждении ни на что не
ссылался, видимо считая это чем-то общеизвестным. Упоминалось также,
что Блаунт в своих «Левантийских путешествиях» назвал высаживание
вечнозеленых деревьев на могилах одной из иудейских традиций той
местности. К сожалению, несмотря на то что акация — это вечнозеленое
I растение, не все вечнозеленые — ! акации. Более того, при обраще-|
нии к самому изложению этих | любопытных путешествий обнаруживается,
что обычай, о котором шла речь, турецкого, а не иудейского
происхождения. На деле место, относящееся к интересующей нас теме,
выглядит так: «Они высаживают деревья и цветы такого рода, которые не
увядают
круглый год». Нам же остается довольствоваться очевидным: эмблема
бессмертия лучше, чем указатель на могиле, знак воскресения
предпочтительнее, чем знак смерти.
Источники. Смотри (1) Dalcho Frederick, Dr. Orations on Freemasonry
(Reprint). Dublin, 1818. P. 23, 24; (2) Blount, sir Henry, Knt. A
Voyage into the Levant: в Brief Relation of a Journey lately performed.
5th Edition. London, 1664. P. 196, 197.

Масонская энциклопедия